История Warcraft, Глава 1: Мифы. За 9 тысяч лет до наших дней.

Ближе к северу величественного, девственного материка Калимдора, на его самом высоком и жизненоважном участке, поближе к вершине горы, носящее название Хиджал, неподалеку от центра жизни мира, Мирового Дерева, собрались три расы, а ближе к лагерю людей был собран совет вождей этих рас.

Ночные Эльфы, повелители природы, взяли на себя вершину горы, окутав ее плотной защитой, Орда государство орков, троллей и огров, самых свободолюбивых рас, взяла на себя середину горы, ставя мины, отстраивая высокие, красные башни, а Альянс людей, высших эльфов, гномов и дварфов заколдовывали самую низину горы. Трое героев ждали четвертого вождя Альянса возле его же лагеря.

Первый из них, носивший имя Тралл и представившийся вождем орков, обладал мускулистым телом, типичной для орка зеленой кожей и не очень привлекательным (разумеется, по людским меркам) морщинистым лицом. Одежда вождя была готова порваться от его могучих мускул, а рука его нетерпеливо поднимала и опускала молот. Сидя верхом на крупном сером волке, он бросил взгляд на эльфийскую женщину, находящуюся рядом, и она взглянула на него. Тиренд – такое имя носила прекрасная, божественно красивая Жрица Луны – робко опустила глаза, задумавшись об орках. Впервые увидев вождя, Тиренд испытывала к нему лишь отвращение, брезгливость и жгучую ненависть, стянутую непоколебимой жаждой мести. Сейчас же эльфийка с кожей цвета луны и темными волосами, сидя на прекрасном белом тигре, смотрела на зеленокожих с большим уважением. Ведь только теперь она знала, что орки вырвались из рабства преобладающей над ними расы и не подчинились воле разгромного Архимонда, демона Сарегареса и командира Пылающего Легиона. В движениях Тралла она видела благородство, в лице (если это можно было так называть) – мужество, а в фигуре – воина. Сама Тиренд тоже могла постоять за себя – за ее спиной торчал лук, способный вмиг поразить врага.

В сердце эльфийки всегда было одно и только одно существо, которого она любила. Это был третий герой – Фарион, верховный друид Ночных Эльфов. Фарион не обладал столь же огромной физической силой, что и Тралл, зато он превосходил его в магии и колдовстве. Из–за внешности друида его можно было принять за сбежавшего из леса медведя смешанного с человеком, – впрочем, ни тем, ни другим он, конечно, не был. У Малфуриона (как называли его немногие) была светло–коричневая борода, спадающая на грудь, и спокойное мудрое лицо, а всю его голову покрывала шерсть.

Внезапно на лице Фариона промелькнуло любопытство: рядом с ним раздался звук телепортации, и на месте голубого огонька возникла фигура. Это был человек, а точнее – женщина: она была вождем Альянса, одного из последних человеческих государств, она же была сильным архимагом восьмого уровня, дочерью великого адмирала Дэлина и в то же время простой девушкой. Ее имя было незатейливым – Джайна Праудмур. Еще недавно эта девушка была беззаботной и лишь изредка исполняла некоторые просьбы Антонидаса, своего учителя, а еще она водила дружбу с королевским сыном Артесом. Все изменили слова Пророка: «…Теперь все зависит от тебя, молодая колдунья, ты должна возглавить людей, вести их на запад и спасти этот мир от вечной тьмы» – и Джайна решилась: она спасла людской род и увела в безопасное место выживших.

Сейчас Джайна часто дышала, узоры на ее фиолетовом плаще ярко сверкали, а ее тело все еще дрожало после телепортации. Ее голубые глаза вспыхнули огнем, и она быстро заговорила:

– Простите, что опоздала, – ее лицо успокоилось, морщины улеглись, а речь стала более быстрой. – Как мы и боялись, Архимонд со своим войском идет к вершине, они вот–вот будут здесь.

– Десять тысяч лет назад мы, Ночные Эльфы, одержали победу над Пылающим Легионом. Хотя во всем мире царил хаос, нашим уделом была мирная жизнь, – басом молвил Верховный друид. Орк нетерпеливо взглянул на Фариона, будто спрашивая: "Что вы хотите этим сказать?"

– С начала времен мы были связаны магическими узами с Мировым Древом. Оно питало нас своей энергией, отводило от нас смерть и давало нам власть над природой. Теперь нам пришла пора вернуть этот долг, – продолжил Фарион, объясняя присутствующим, за что они будут сражаться. Тралл и Джайна взглянули на гигантское дерево на вершине горы уже по–другому – теперь оба понимали, что это не одна из мутаций природы, а важнейшее в мире живое существо, которое нуждается в защите. И они будут держаться до последнего, защищая его.

– Так значит, мы будем стареть так же, как эти смертные? – с удивлением в голосе спросила Тиренд. Она не ожидала, что великие и непобедимые ночные эльфы могут лишиться всего, проиграв эту битву у Хиджальских гор. – И лишимся власти над природой? – добавила она.

– Если подумать, мы живем уже слишком долго – послышался усталый голос, полный воспоминаний о былых временах. Зеленоватые губы друида дрогнули в кривой и невеселой улыбке: ведь тяжело согласиться, что десять тысяч лет – это недолго, хотя, смотря для кого...

Фарион дернулся, подавшись вперед, будто на него подул легкий ветерок, и решительно сказал:

– Тиренд! Я займусь укреплениями на вершине горы! Что бы ни случилось, помни – наша любовь вечна!

С этими словами он развернулся и удалился в сторону Мирового Древа. Тиренд хотела уже начать разговор о плане защиты, как вдруг земля содрогнулась от демонической магии, и в самом низу горы появилась окруженная зеленым огнем адская тварь по имени Архимонд. Он выдохнул ядовитые слова, наполненные томительной, нестерпимой, десятитысячелетней жаждой мести.

– Внимайте, ночные эльфы! – крикнул он своим врагам. – Настал час расплаты!

Последнюю фразу он произнес немного тише первой, видимо, предвкушая поток магической энергии, который он планировал влить в себя.

– Если вы прикроете наши тылы, мы с Траллом задержим Архимонда!– воскликнула Джайна, будто очнувшись от кошмарного сна и приготовившаяся хоть сейчас идти в бой.

– Смелый план, – еще больше удивившись, заявила Тиренд. – Похоже, я вас недооценивала, чужеземцы. Да хранит вас Элуна!

Гора состояла из трех стоянок приличных размеров. На каждой из них расположилось по одной расе. На первой стоянке, что ближе к земле, а, соответственно, и ближе к наступающему врагу, отстраивали свой лагерь люди, Тиренд возложила на Фариона ответственность за укрепление эльфийского лагеря и попросила Тралла укрепить свой лагерь и готовить воинов, а сама жрица и ее клан Стражи остались у людского лагеря.

Похоже, все было готово к великой битве. Пылающий Легион – воплощение зла, и трое выдающихся государств этого мира – возможно, не само воплощение добра, но в этих существах было много светлого. То есть живое против мертвого. Божественный Свет против Великой Тьмы.

Повелитель рощ, Фарион, облаченный в зеленую одежду, прошел на вершину горы Хиджал. Дойдя до самой доступной вершины горы, он оказался в самой близкой точке к Мировому Древу. Он поднял свой посох, и проход к Древу закрылся золотыми эльфийскими вратами. Одобрительно хмыкнув, друид подумал, что, возможно это задержит Архимонда хоть ненадолго и даст время собрать силу Нордрасилу.

– А теперь – к оружию, братья мои! К оружию, храбрые орки и люди! Сумерки сгущаются, и враг ждет нас, – ободряющий голос Фариона прокатился эхом по всей горе.

В лагере его ждал сюрприз: две лучницы, облаченные в синие плащи и с оружием наготове, привели небольшое подкрепление, найденное в лесу.

– Кто это? – рассматривая лучниц, спросил Фарион. Пришедшие с любопытством глядели на друида–лидера.

– Мы обошли лес и нашли небольшое стадо древнекожих беорнов и с две дюжины троллей–наемников из клана белого клыка, – гордо доложила одна из них.

Фарион оглядел пришедших, затем отдал приказ двум друидам-медведям и двум гиппогрифам лететь к Тиренд на помощь.

– Эти существа хоть помогут нам? – с сомнением в голосе спросил Фарион. Он был из тех, кто доводил все до совершенства, он хотел создать идеальную, неприступную армию. – Или будут только мешать? Где вы их вообще нашли?

– Хм... – начала одна из лучниц, немного замявшись, – эти медведеподобные существа, думаю, будут верно служить тебе, о Великий! Я убедила их, что наше поражение будет поражением всей природы.

Раньше Фарион уже видел беорнов: они ему нравились, их движения были естественными и непринужденными, и к тому же они были очень похожи на друидов–медведей.

– Ладно, направляйтесь на юг, вниз горы, – там вас ждет Тиренд она и распорядится вами... Нет, подожди! Вот, оседлай одного из гиппогрифов, – махнул рукой Фарион и вопросительно взглянул на другую лучницу. Та уперла руки в бока и решительно заговорила.

– Я нашла этих лесных троллей ближе к чаще. Я сказала этим темнокожим, что если победа будет наша – мы их озолотим! – она цинично улыбнулась и высокомерно добавила, – Вряд ли они выживут...

Верховный друид тяжело вздохнул и неодобрительно покачал головой. Внезапно на него нахлынул поток воспоминаний, прошлое Тиренд, – то что было несколько дней назад, или то, что было тысячи лет назад. Трое молодых воинов – Иллидан, Тиренд и Фарион, – сильная компания, отлично дополнявшая друг друга, прославленная у ночных эльфов, эх, счастливые времена, и Кенариус тогда был жив и здоров. Отчетливо всплыл в памяти момент, когда Тиренд брезгливо смотрела на отвратительное природное творение, а Кенариус заявил, что стоит уважать жизнь в любой форме. После падения Пылающего Легиона, Тиренд ответила грубо и дерзко: "Когда мы сражались за нас, вся твоя живность не помогла, они – лишь жалкие смертные! Твоя "жизнь в любой форме" лишь наблюдала, в то время как мы теряли близких! Хотя не спорю, я буду уважать драконов, беорнов и многих других, РАЗУМНЫХ, существ!" Кенариусу это сильно не понравилось, но он не нашел что ответить. Фарион уговаривал Тиренд извиниться за ее дерзость, а Кенариус после этого лишь кивал головою и пытался больше не поучать жрицу.

Друид очнулся от воспоминаний. Чувство опасности овладело его сердцем, а с его сердцем всегда связана его любимая.

– Ждите нас тут, мы еще вернемся, – сказал друид ожидавшей ответа лучницы, и направился к Тиренд.

***

В это же время три женщины – Тиренд, ее вернейшая спутница, ее правая рука и достаточно симпатичный эльф, носившая имя Шандрис, а также сама Джайна наблюдали за горизонтом.

Было раннее утро – рассвет побывал здесь четыре часа назад, и солнце поднималось в небо. Погода для войны была идеальной – ни ветерка, солнце светило ярко, в глаза врагу, а зеленые росинки на траве постепенно исчезали.

На горизонте появилась зеленоватая сова, созданная Тиренд для небольшой разведки. Сова села на плечо Тиренд и что–то заурчала на остроконечное ухо эльфийки.

– Они будут здесь через десять минут. Твои войска еще не готовы – но у меня есть один фокус! При помощи него мы сможем спасти с десяток твоих людей – говорила жрица Элуны деловым тоном, не терпящим возражений. – Ты должна лишь прикрыть меня. Наложи на меня целительные заклятия, в случае чего – бери удары на себя, но я ДОЛЖНА простоять там как минимум десять минут! Ты поняла? Твоя задача – удержать нежить во время моей магии.

– Все ясно, госпожа, – сказала юная колдунья.

Шандрис осталась наблюдать за людским лагерем и отдавать полезные советы по обороне.

"Почему ты сам сюда не направишься, Архимонд? Или ты хочешь поиграть с нами? А может, ты просто посылаешь все, что у тебя сейчас есть, и как только ты вызываешь нечто новое, тем самым ты призываешь идти на штурм? Это непохоже на тебя. Может, все дело в твоем высокомерии? Пришел бы сам, ученик Сарегареса, – было бы больше шансов на победу, а так... А не боишься ли ты, что в тебя угодит весь остаток наших армий и разобьет тебя? Ты трус, командир элитных войск. Мы будем побеждать твою армию по кусочкам, неужели ты этого не понимаешь? А может, это всего лишь разведка?.. Это не имеет большого значения, главное – держаться до последнего дыхания!" – Тиренд закончила свои размышления перед молчаливой Джайной и встала на пригорке, глядя вдаль.

На равнине показалось отвратительное горбатое существо. Это был скелет с остатками мяса на костях, обладавший большими острыми зубами, которыми он был готов впиться, чтобы утолить голод. Вурдалак, так его называли, прыгал на четвереньках, продвигаясь все ближе. За ним шли еще пятеро таких же, а за этими пятью – еще с две дюжины таких же тварей.

Земля под Тиренд внезапно стала светло–голубоватого цвета, а над головой засветилась убывающая луна – символ Элуны. Тиренд начала пускать стрелы в небо. Человеческая девушка, стоящая неподалеку, удивилась, – может, жрица сошла с ума?

Одна секунда – и эта мысль сменилась другой: с неба упало с двадцать ярких синих светящихся шаров, которые замедлили ход упырей, уже готовых впиться в живую плоть. Их ждало разочарование – всего лишь два тела, мало мяса! Но им не суждено было утолить голод – добрая половина их уже сдохла, а другая половина бессмысленно атаковала водяного элеметаля Джайны – ее хранителя, стоявшего в толпе умирающих вурдалаков, который вскоре сам утратил форму и превратился в воду. Тиренд уже опустила лук и устало развернулась, думая вернуться в лагерь, как вдруг она обнаружила, что ни она сама, ни ее верный тигр не могут пошевелиться. Джайна, не растерявшись, создала еще одного водного элеметаля, с такой же нелепой фигурой и глупой рожицей, хотя это и стоило ей больших магических усилий. Пока водного элементаля уничтожали тупые гигантские пауки бывшего Азол–Неруба, Тиренд выпустила три стрелы в паутину, окутавшую Джайну, и адмиральская дочь освободилась. Но новая порция паутины уже жгла ядом их тела.

" Отступай!" – отдала приказ эльфийка. Джайна все бросала заклинания уже в восьмерых пауков – скорее всего, их послали, чтобы добить двух смельчаков, дерзнувших выйти против целого отряда нежити. Архимаг почувствовала себя маленькой девочкой, которая вновь не так поняла просьбу Антонидаса. " Антонидас! Высокомерный, начитанный старик не смог сделать то, что смогла Я – спасти мой народ!" – промелькнула в ее голове торжествующая мысль, и девушка бросилась в бой с удвоенным усердием. "Я сказала – БЕГИ!!!" – вскрикнула Тиренд, пуская еще одну стрелу.

Архимаг измученно вздохнула и широкими шагами побежала в сторону лагеря. Гордая жрица стояла в окружении трех пауков... нет, уже двух – один уже был поражен пятью стрелами. Но эти двое продолжали посылать жгучую липкую паутину, причиняя ей все новый ущерб. "Мы отступаем, кошечка", – сказала Тиренд, на ходу атакуя одного паука. Она никак не могла попасть в какое–нибудь уязвимое место этой твари. Но белоснежный тигр далеко не ушел – получив две порции паутины, он опять увяз, а Джайны уже не было рядом. Тиренд, не раз глядевшая в лицо смерти, ни капли не испугалась, и тем более не поддалась отчаянию, – наоборот, она с жаром воскликнула: "Богиня! Если я и умру, то с твоим именем на устах!" – и вновь продолжила пускать стрелы.

Одна из стрел пробила броню паука, и Тиренд осталась один на один с последним пауком, полным энергии. Темноволосая красавица набрала побольше воздуха в свою грудь и собрала всю свою волю в кулак. Остался всего один, однако только чудо поможет ей вытащить еще парочку стрел для убийства этого паука.

Первый заряд паутины обмотал ей руки – и она больше не могла шевельнуть ими. Теперь она была бессильна... Остался второй смертельный заряд. "Вот она, смерть... конец тебе пришел, киска, – умерли мы глупо, но очень даже достойно..."

И вот секунды за две паук сплел паутину и уже приготовился опутать ей свою жертву. Его лапки уже поднялись... Тиренд стало страшно, и она закрыла глаза...

Раздался непонятный звук, будто что–то упало в грязь. Тиренд открыла глаза. О чудо, она все еще жива, а рядом с нею – Фарион! Но... где же паук?

Паук был окутан жестким узлом колючей травы – это была самая простая магия друида. На благодарность не было сил, но это и не было нужно.

– Мы идем в лагерь! – рявкнул друид прямо в ухо Тиренд. Чувства благодарности вмиг сменилось раздражением: похоже, в лагере ее ждала долгая и нудная нотация разъяренного друида.

– ...Ты ведь могла погибнуть! – Фарион, наконец, закончил свою тираду.

Тиренд окружала желтоватая аура омоложения; раны уже почти зажили, и к ней вернулся былой запал.

"Если бы Иллидан был здесь... – мелькнула в ее голове мысль, которая всегда пугала ее, – он бы просто попросил быть в следующий раз поосторожней. Возможно, было бы лучше, если бы здесь присутствовал охотник на демонов, или предатель, как вы его называете, – он бы не стал церемониться с этой нежитью, а давно бы уже сам ее атаковал! И нотаций не читал бы, просто попросил бы быть осторожней, не больше..." Вслух же она сказала совсем другое – ей не хотелось ссор между любимым, тем более что сейчас ссора была бы совсем некстати. Поэтому жрица Элуны примирительно обняла друида и прошептала ему на ухо несколько ласковых слов.

Джайна задумчиво тряхнула волосами и широко улыбнулась – доносившиеся из палаты обвинения были слишком знакомы ей. Нет, Артес так никогда не говорил, зато эльфийский принц Кель частенько так выражался. Артес и Кель – два имени, связанные со всей ее юностью... Внезапно ей кольнуло сердце: отчетливо вспомнилось лицо Келя (или Каэль-Таса как его называл Антонидас) и разъяренное, побледневшее (когда Артес злился, он всегда бледнел), искаженное от злости лицо сына Теренаса. А Кель... Кель всегда немного побаивался Артеса в таком состоянии, и всегда колебался, увидев Артеса и Джайну, – ему было не понять безразличия Джайны.

Ее голубые глаза по-молодому сверкнули, и архимаг улыбнулась. Все-таки хорошие были времена – детство, юность, любовь...

– Прошу прощения, мисс Праудмур, – сказал старый капитан, лицо которого было изборождено морщинами, зайдя в ее палатку. – Волна мертвых снова прибудет сюда – она будет здесь приблизительно через два часа, так докладывают разведчики.

– Хорошо, капитан, – с этими словами Джайна вышла из палатки, осматривая обустроенную местность. К ней подошла Шандрис, оставленная тут с капитаном для укрепления лагеря. Эльфийка явно уступала по красоте жрице – да что там говорить, Шандрис была лишь обычная лучницей, пускай и с хорошим опытом ведения боя, а Тиренд была подобна богине – неуязвимой и бессмертной, как думали многие.

– Когда же закончится эта война? – грустно спросила Шандрис, поглядывая на Джайну.

Джайна пожала плечами, показывая, что ей самой все надоело. Шандрис снова взглянула на Джайну, едва заметно улыбнулась и сказала: "И почему у меня стрелы никогда не кончаются?" Нервно улыбнувшись и совсем не поняв юмора, Джайна кивнула и собралась обойти своих воинов.

Время отдыха истекло, и воины Архимонда уже шли к вершине горы. Сейчас, собравшись воедино, клан жрицы Тиренд, остатки армии Альянса и пятерка лучших друидов Фариона стояли на том же пригорке, только, в отличие от прошлого раза, в данный момент он был усеян гниющими трупами вурдалаков. Воины смотрели вперед – обе расы уже не раз сталкивались с созданиями Нер-Зула, но теперь впереди была заключительная битва. Битва за мир, битва за жизнь, битва за свободу.

"Вижу цель", – шепнула одна из лучниц.

"Пощады не будет", – поддакнула соседняя. Шандрис добавила: "Они меня не заметят".

Это были мясники – первые воскресшие твари, которых видела Джайна. Все так же размахивая топорами, они шли небольшой стайкой – тварей пятнадцать, не больше. Гигантские, толстые, совершенно непропорциональные фигуры... Вероятнее всего, после битв оставалось много мертвой плоти, и Нер-Зулу явно не хотелось, чтобы она напрасно валялась. Тогда он соединил куски кожи, обтянул их мясом, и получился мясник, или абом (так его почему-то называл капитан). Бездушные, наделенные лишь инстинктами, они шли вперед, не страшась ни летящих стрел, ни свистящих пуль.

– Стражи, к бою! – крикнула Тиренд, и охотницы, выскочив на поле боя, принялись втыкать свои лунные чакрумы в тела противников.

– Ала дор интала! – молвил Фарион, и все его друиды бросились в бой, смешавшись с кучей остальных тел.

Старый капитан хотел сказать что-то вроде "Во имя короля Теренаса", но вспомнил про его смерть. Затем, помедлив секунду, он со злостью крикнул: "Проклятые твари!", и люди смешались в бою.

Некоторые молодые солдаты очень неадекватно среагировали на приказ наступать – они уже видели, что парочка воинов буквально превратилась в мясо. Страх окутал их души, и колебавшиеся воины замерли, оставшись наблюдать за ходом битвы. Правда, долго смотреть на это жуткое зрелище им не пришлось – их зарубили холодные, ожившие трупы их собственных друзей.

Стоявший на другой стороне от людского лагеря лич, один из учеников Короля Мертвых, а ныне – "шестерка" Архимонда, наблюдал за разразившимся боем.

– Возможно, мы неправильно поступили, направив лишь часть войск в битву, лорд? – спросил он, осторожно подбирая слова и приходя в ужас при одной мысли о том, что может сделать с ним его хозяин.

Архимонд промолчал. Ему было наплевать на это – командир элитных войск мечтал лишь о силе, великой силе; он хотел поставить на колени весь мир, такова была его сущность. Человеческая, эльфийская или орочья жизнь для него не представляла ценности – в отличие от многих своих соратников и союзников, он не находил смысл жизни в убийствах. В этом он и был похож на своего мертвого господина – он так же жаждал власти, но в этом мире власть приходит вместе с силой, а сила эта таилась в Мировом Древе.

Для живых исход первой настоящей битвы заканчивался очень хорошо – объединенная воины отлично дополняли друг друга. Люди и эльфы – обе расы были во многом похожи друг на друга. Скорее всего, если бы судьба распорядилачь чуть иначе, они давно стали бы союзниками, но жизнь сложилась по-другому, так что весь мир теперь объединился против общего врага. Это понимал последний хранитель Медив, это понимала человек Джайна, это понимал орк Тралл и это понимала эльфийка Тиренд.

– Фарион, прикрой его! – крикнула Тиренд и пустила стрелу. – Джайна!..

Тиренд не договорила – на нее упал большой кусок несвежего мяса. БАМ! За ним полетел еще один, на этот раз ее тигр успел отпрыгнуть в сторону.

– Я позабочусь об этом, – сказала Джайна и наколдовала несколько мощных водяных волн. После них, будто после жуткого ливня, стоящие позади катапульты Плети развалились. Еще один удар по наступающей нежити, еще одна победа – победа, за которой должно последовать поражения. Когда последний мясник пал, Фарион затрубил отступление, и капитан Джайны тоже стал уводить покалеченные войска.

Вскоре вторая атак была отражена. Кто-то не мог поверить в победу, а кто-то просто шел в лагерь, не думая об этом. Мушкетеры и пехотинцы (или футманы, как их называют эльфы) устало ворчали о том, что времена уже не те, а позади них шли священники и лечили их.

Обе армии отдыхали в лагере, набираясь сил, – увы, они восстанавливались очень медленно. Большинству воинов уже не хотелось ни идти в следующий бой, ни вообще жить.

– Что нам делать, Фарион? Обе армии обессилены, и, что еще хуже, подавлены духовно... – грустно сказала Тиренд.

– Я сейчас кое-что попробую, – сказал Фарион. – Вряд ли получится, но попытка не...

Фарион поднял руки с посохом, и в воздух вырвался голубой дым, который тут же улетел, а под телами каждого живого человека и эльфа загорелся дивный зеленоватый свет. Все тут же почувствовали приятное тепло и прилив бодрости. Тиренд улыбнулась в ответ, глядя в лицо своей любви, и сказала: "Ни на какой тренировке вы не получите такой опыт, какой можно получить только на настоящей войне! Посмотрите друг на друга – только сейчас вы по-настоящему чему-то научились! Берите пример с Фариона, самосовершенствуйтесь!"

Джайна вытирала пот с лица. Вот и прошла первая битва... Она вопросительно смотрела на капитана, а тот кивал ей – мол, "справилась ты, женщина, справилась".

В это время Шандрис пряталась в лесу. Она была ранена и ей было очень трудно двигаться. С трудом добравшись до чащи, она потеряла сознание.

Солнце уже село за гору. Воины Альянса, готовые к битве, двигались через горы. Стражи уже нетерпеливо сжимали свое оружие, ожидая противника, только друиды не испытывали никаких эмоций. Сова Тиренд в который раз ухнула и села на плечо хозяйки. Эльфийская женщина прикрыла глаза, затем, секунду помедлив, промолвила: "Следующая атака будет воздушной".

– И что нам делать? - не совсем поняла Джайна. Вопрос был неуместен – это была война, здесь все должны были знать, что делать. Только вот у воинов не имелось никакого опыта борьбы с такими союзниками, поэтому они не сразу понимали друг друга.

– Собери всех, кто может стрелять и поражать воздух, пехоту оставь в лагере. Фарион, собирай всех друидов-воронов. Шанд... а где Шандрис? – жрица луны осеклась. – Где моя сестра? Где предводительница Стражей?! – ее голос сорвался.

Тиренд притихла и на несколько мгновений словно впала в транс. Затем, собрав свои силы, она шепнула: "Охотницы, отправляйтесь в лагерь и ждите моего приказа! Лучницы, оседлайте гипогрифов и готовьтесь к бою!"

Фарион обернулся к одному из друидов-медведей и отдал приказ об укреплении лагеря орков.

И вот, еще один бой... Собрав десятерых мушкетеров, четырех колдуний и пятерых священников, Джайна ожидала врага. Она еще не знала, что представляет собой воздушная нежить, но почему-то у нее было лишь любопытство, страх отсутствовал. До этого времени она отбивалась лишь от приходящих инферналов, и то при помощи Тралла, а сейчас она должна была выдержать настоящую битву и привести своих воинов к победе.

В небесах появились летающие твари. Некоторые воины разочаровались – воздушная армия Плети состояла только из двух типов тварей: ледяных драконов и нортрендских горгулий. Прерывисто дыша, Джайна подняла посох и воскликнула: "За Терамор!". Воины закричали и вступили в бой.

Увы - все усилия были напрасны! Люди и эльфы неправильно боролись с наступающей нежитью – каждый воин пытался уничтожать свою цель, в то время как нежить объединилась и уничтожала воинов Альянса одного за другим. Через десять секунд после начала очередной битвы воины вдруг стали двигаться вяло. Сама Джайна тоже почувствовала некую тяжесть в движениях.

– Во имя Элуны, как же я сразу не догадалась... – растерянно пробормотала Тиренд, но тут же грозно закричала: "Всем атаковать драконов! Атаковать сейчас же!"

Пятеро сверкающих темно-синих драконов выпускали синие клубы мороза, убивая одним выдохом сразу трех-четырех воинов. Горгульи же угрожающе визжали, помогая драконом, убивая скорее количеством, чем силой. Половина войск уже была скована льдом, но люди не теряли надежды на победу.

– Замедлить их! – раздался приказ Джайны. Ее водяной элементаль, стоящий рядом с нею, превратился в ледяную статую. Пять, четыре, три... Остались всего два ледяных дракона! Еще одна магия Фариона – и остался всего лишь один...

– Трубите отступление – крикнула Тиренд, и тигр вместе с нею прыгнул под пасть единственному дракону, Джайна, не раздумая долго, приказала всем отступать, и теперь на поле остались только взволнованный Фарион и Тиренд, которая находилась уже под хвостом дракона. Фарион не осмеливался подходить к Жрице, боясь помешать ее выдумке, но и не отходил далеко, чтобы в случае поражения Тиренд помочь ей спастись.

Тигр Тиренд ловко прыгал с места на место. Его шерсть уже покрывалась инеем, а земля под ногами превращалась в каток. Тиренд пустила стрелу, но та угодила в броню дракона. Еще одна стрела ничего не изменила, а тигр уже начал выдыхаться. В следующую секунд Тиренд на тигре и летающая тварь оказались напротив друг друга. Тиренд, устало усмехнувшись, пустила очередную стрелу. Дракон дыхнул на Тиренд своим замораживающим дыханием. Тиренд спрыгнула со своего тигра, понимая, что животное не сможет быстро увернуться с нею на спине, и тигр легко отпрыгнул в другую сторону. Небольшой бой кончился победой жрицы – стрела угодила в глазницу дракона. Ослепленный и неспособный больше вести бой, дракон упал, ткнувшись рылом в землю.

Фарион поднял Тиренд и спросил, зачем она лишний раз геройствовала.

– Если бы этот дракон еще раз дыхнул, наше раненое войско сгинуло бы. Кому-то же следовало его остановить, так? – спросила Тиренд.

Ответа на вопрос она не получила – рык, раздавшийся позади, оборвал начатую речь Фариона, Тиренд насторожилась. Она подняла лук, готовясь атаковать того, кто находился за спиной друида. Она уже натянула тетиву, и Фарион приготовился отпрыгнуть в сторону, как снова раздался этот хриплый голос, но в нем звучало что-то знакомое:

– Не стоит этого делать, госпожа...

В ночной темноте Тиренд узнала голос. Это была Шандрис, правая рука Тиренд. Еще миг – и она уже лежала без сознания на руках Фариона.